Hailing frequencies open, sir-r-r-r-r...
А вы говорили - краснорубашечников никто не считает...
ГЛАВА 17ГЛАВА 17
- Сенсоры не регистрируют органических остатков, капитан.
Кирк взглянул через плечо старшего помощника на индикаторы компьютерного пульта: их показания подтверждали слова вулканца.
- Проверьте ещё раз, мистер Спок.
На краткий миг тот заколебался, борясь с противоречивыми мыслями. Повторное сканирование было бы лишь ненужной тратой скудных остатков энергии, и логика требовала донести этот факт до сведения капитана. С другой стороны, опыт подсказывал, что в настоящий момент Кирк едва ли настроен внимать доводам логики.
Спок снова переключил сенсоры на поисковый режим. Кирк отошёл от пульта и остановился возле своего кресла.
Рулевой и навигатор ожесточённо сражались с управлением, возвращая хромой звездолёт на прежний курс. Ухура крутила регуляторы настройки, методично прослушивая все частоты пространственной и подпространственной связи. Спок проводил второй, заведомо бесполезный сенсорный поиск.
На обзорном экране расстилался пустой и безмятежный космос. От "Звёздного Шторма" не осталось ни следа: взрыв импульсных двигателей разнёс огромный корабль в пыль. Вместе с Воронами на его борту. А это означало, что Кирк ни на шаг не приблизился к разгадке. Собственным приказом он перечеркнул единственную возможность узнать ещё что-нибудь о таинственных чужаках.
Компьютер просигналил об окончании поиска. Кирк выжидательно поднял голову.
- Ответ отрицательный, капитан. Никаких следов органики.
- Очень хорошо, мистер Спок, - столь же невозмутимо ответил Кирк. - Рулевой, приготовьтесь включить импульсную тягу.
- Есть, капитан.
Деполь и Бенус выпрямились на своих сиденьях, их руки замерли над приборными панелями. Они давно успели рассчитать, перепроверить и ввести в бортовой компьютер курс на станцию Вагнер, пока Кирк удерживал "Энтерпрайз" на месте крушения "Звёздного Шторма".
- "Фальчион" готов к старту, - передала Ухура, приняв передачу с борта клингонского крейсера.
Кирк прослушал быструю перекличку со всех постов мостика. Его офицеры устали от ожидания, им не терпелось отправиться в путь. Больше здесь нечего было делать.
- Полная импульсная тяга, - скомандовал капитан.
"Энтерпрайз" вздрогнул, набирая скорость. Кирк тоже вздрогнул. Здесь слишком холодно, подумал он, выбрасывая из мыслей другое объяснение охватившего его озноба.
- Есть что-нибудь на сенсорах дальнего действия, мистер Спок?
- Ответ отрицательный. Никаких признаков активности в этом секторе.
- Подтверждаю, - добавила Ухура. - Никаких передач в обозримом диапазоне частот.
- Давайте надеяться, что так будет и впредь, - устало проговорил Кирк. - Нам ещё предстоит несколько дней пути.
"И ради бога, хватит с нас приключений..."
Настало время для ещё одного дела, которое больше нельзя было откладывать на потом. Он поднялся с кресла.
- Мистер Спок, я жду вас в своей каюте через час.
Этот час Кирк провёл у себя, разглядывая содержимое маленького кожаного кейса. Служба в качестве командира звездолёта требовала большого напряжения сил и полной самоотдачи; порой она напоминала азартную игру по самым высоким ставкам. В каждой миссии командиру приходилось принимать решения, от которых зависели жизни экипажа корабля и бесчисленного множества других созданий. Чаще всего Кирк знал, как должен поступить, и всё же время от времени он вынужден был действовать наугад. Когда он угадывал правильно, ему давали медаль.
У Кирка было много наград. Он дорожил ими - не как свидетельствами своей славы, но как напоминаниями о сложных ситуациях, когда он сумел сделать правильный выбор. Сколько раз он ещё поставит на кон против слепого случая, сколько шансов вырвет у судьбы, прежде чем совершит роковую ошибку?
Во время спасения "Селессана" его мгновенное колебание чуть не погубило корабль. И всё же он снова пошёл на риск в столкновении со "Звёздным Штормом". Если бы сенсорное сканирование заняло на несколько секунд больше или если бы Вороны обнаружили, что их проверяют, они не стали бы медлить с ударом. И на этот раз они достигли бы цели.
Тихий свист прозвучал из интеркома - несколько нот, простая и скорбная мелодия, слышная в каждом уголке корабля. Капитан встряхнулся, отвлекаясь мыслями от прошлого. Он захлопнул кейс, положил его обратно в сейф возле кровати и закрыл металлическую дверцу. Если бы он мог вот так же взять свои тревоги и сомнения и спрятать куда-нибудь под замок...
Стараясь не думать об этом, он начал переодеваться.
Когда раздался звонок в дверь, Кирк уже был готов. Спок вошёл в каюту, аккуратный и подтянутый, как всегда. Голубой парадный китель с разноцветными наградными планками подчёркивал его официальный вид.
Кирк одёрнул рукава своего кителя - золотистого, как положено командиру. Он терпеть не мог эту одежду. В его сознании она была прочно связана с утомительными дипломатическими делами и с трибуналами Звёздного Флота. И с похоронами.
- Лейтенант Ухура докладывает, что часовня подготовлена к проведению службы, - сообщил Спок с подобающей случаю торжественностью. Впрочем, таким же серьёзно-мрачным голосом он объявил бы и о начале бракосочетания. - Бортовой интерком будет транслировать ваше обращение для тех, кто находится на посту.
Кирк рассеянно кивал, едва обращая внимание на все эти подробности. Он думал о другом. Никто из офицеров не оспорил его действий в стычке с "Селессаном" или "Звёздным Штормом". Будучи старшим помощником, Спок не подвергал сомнению решения командира, если тот не спрашивал его мнения; будучи вулканцем, он, вероятно, не видел смысла в обсуждении того, что уже нельзя изменить.
Впрочем, Кирк и не собирался выносить на общий суд то, что не давало ему покоя. Облечь страх в слова означало сделать его более реальным. Лишь с одним человеком он мог бы поделиться своими сомнениями. Что сказал бы по этому поводу Маккой? Осудил бы он Кирка за тот удар без предупреждения, за ответ обманом на обман? Упрекнул бы за неоправданный риск?
- Я знал, что там были Вороны, - Он не сразу понял, что говорит вслух. - Знал даже без сканирования. И всё равно позволил им снова обмануть меня. Я должен был открыть огонь сразу.
Спока не удивил этот неожиданный всплеск эмоций. Он ответил быстро, будто давно заготовил ответ и лишь дожидался нужного момента:
- Проверка была необходима. В противном случае вы могли уничтожить команду мирного орионского судна.
- Ради этого стоило рисковать собственной командой?
Спок промолчал. Он знал, что люди порой винят себя в неслучившихся бедах и в несовершённых ошибках, но не знал, как опровергнуть эти обвинения.
Он пытался найти слова, которые могли бы помочь его другу, но искал их слишком долго. Кирк уже вышел из комнаты.
Проходя мимо каюты Маккоя, Диана Дайсон замедлила шаг. Она могла придумать по меньшей мере три важных причины, чтобы заглянуть к доктору. Но сам факт, что ей хотелось найти причину - или, скорее, оправдание для самой себя, - определённо был поводом для беспокойства.
Размышляя об этом и о других тревожных симптомах, она не заметила, как оказалась по другую сторону двери, и дальнейший самоанализ пришлось отложить.
Диана не удивилась, застав Маккоя погружённым в гору медицинских лекций; но она никак не ожидала, что он будет в штатском.
- Вы ещё не готовы? - удивилась она, глядя на его потрёпанный свитер.
Маккой с трудом оторвался от экрана.
- Готов к чему? - рассеянно спросил он.
- К мемориальной службе. Она начнётся через десять минут.
Маккой снова уткнулся в экран.
- Да, я вроде слышал что-то сегодня утром... Но мне ведь не надо идти, правда?
- Ради бога, вы же старший офицер! - Она метнулась мимо его стола в спальню и настежь распахнула шкаф. - Не говоря уже о том, что вы собственноручно подписывали свидетельства о смерти всех, кто погиб в первой атаке.
Её руки лихорадочно перебирали вешалки с одеждой.
- Думаю, это означает, что мне придётся идти, - буркнул Маккой, выключая компьютер.
Дайсон вернулась из спальни, держа в руках китель из мягкой, блестящей голубой ткани, отделанный золотым кантом.
- Наденьте это, - приказала она.
Маккой взглянул на неё с ужасом, словно она предлагала ему дохлую кошку.
- И поживее!
Он неохотно поднялся на ноги, распрямляя затёкшую спину, потом потянулся, хрустя позвоночником.
- Как бы то ни было, а моя спина не хочет верить, что ей двадцать три года.
Дайсон нетерпеливо скривила губы. Маккой вздохнул, но послушно стащил свитер и отложил его в сторону.
- Чёрт, а здесь холодно, - Передёрнув плечами, он взял китель и попытался натянуть его через голову.
- Нет, не так.
Дайсон отобрала у него китель, расстегнула застёжку на передней планке и впихнула одежду ему в руки.
- Ненавижу похороны, - проворчал Маккой, поочерёдно просовывая руки в рукава и возясь с незнакомой застёжкой. - Никогда не понимал людей, которые добровольно обрекают себя на целый час уныния и депрессии. Даже на два часа, если вам попадётся особо увлечённый оратор.
Он застегнул китель до самой шеи и попытался нащупать петлицу на воротничке.
- Чёртова удавка... Вы уверены, что это мой размер?
- О, будьте добры, заткнитесь! - взвилась Дайсон. Её голос задрожал не то от злости, не то от слёз, подступивших к горлу. - Моя соседка по комнате погибла одной из первых. Эта служба для меня не просто формальность!
- Простите, - выдавил Маккой, сражаясь с последней пуговицей. - Мне жаль...
- Нет, вам ни капельки не жаль. Вы только пытаетесь быть вежливым.
Она отвела его руки и туго застегнула воротничок.
- Среди погибших - четверо санитаров из вашего отдела, - Дайсон отступила на шаг, оценивая его вид. - И вы сами выбрали каждого из них. Хоффман, Рассел, Уоллес, Кларк. Вспомните эти имена, когда капитан назовёт их. И радуйтесь, что ваше сердце не может болеть за них... потому что человек, который был корабельным хирургом, чуть не заплакал, узнав, что они мертвы.
Маккой ничего не ответил. Его глаза были полны недоумения и боли, как у человека, получившего жестокий и незаслуженный удар. Диана прикусила язык.
- Идёмте, а то опоздаем, - сухо сказала она, глуша в себе непрошенное чувство вины.
Он покорно последовал за ней.
Корабельная часовня представляла собой всего-навсего пустой зал с маленькой кафедрой в одном конце и несколькими рядами скамей. Чтобы не оскорбить ничьих религиозных чувств - а в Звёздном Флоте служили люди, принадлежащие к самым разным вероисповеданиям, - строители корабля оформили это помещение в простом и строгом стиле. Здесь не было ни священных символов, ни образов, ни других знаков культа, но светлые, лишённые украшений стены будто излучали умиротворённость и покой на собравшихся здесь людей.
Кирк стоял за кафедрой, дожидаясь, пока последние из прибывших отыщут себе место в переполненном зале. На длинных скамьях уже негде было присесть, и большинство астронавтов столпились вдоль стен; но, несмотря на большое скопление людей, в часовне было удивительно тихо, если не считать дыхания, приглушенных шагов и шороха одежды.
То был долг капитана - найти в себе силы нарушить эту тяжёлую тишину, найти слова утешения и ободрения для товарищей и коллег тех, кто погиб на своём посту. Капитану не пристало бояться публичных выступлений. Кирк разгладил список имён, который ему предстояло прочесть, и тонкий лист бумаги впитал влагу с его ладоней. Мемориальную службу дважды откладывали из-за боевых действий, и с каждым разом этот список удлинялся.
Обдумывая предстоящую речь, Кирк видел, как плотно сбитая группа инженеров расступилась, пропуская в середину Монтгомери Скотта. Они усадили его на край скамьи и снова сомкнулись вокруг плечом к плечу. Усталый и поникший, с печально вытянутым лицом, Скотти едва ли осознавал, как сплотила его людей отчаянная забота о нём.
Сотрудники научного отдела, напротив, были рассеяны в толпе поодиночке. Их верность не выражалась столь явно, но как инженеры стояли горой за Скотти, так и учёные готовы были идти в огонь и в воду за своего сурового и требовательного шефа-вулканца. Сам Спок тоже был здесь, чтобы отдать последнюю дань уважения погибшим. Прямой и строгий, он стоял в углу - окружённый землянами, но не один из них.
Тишина в часовне неуловимо изменилась, все посторонние звуки угасли, и это было сигналом к началу службы. Кирк глубоко вдохнул и заговорил. Собственный голос казался ему слишком тихим, доносящимся откуда-то издалека, но сидящие люди слушали, не отрываясь. Он словно раздвоился, и одна часть его сознания искала слова, чтобы выразить вслух их общее горе, в то время как другая наблюдала за лицами слушателей, здесь и там замечая влажный отблеск в обращённых к нему глазах. Кто-то, как Ухура, плакал открыто, не стыдясь скорби и любви к умершим друзьям. Кто-то, наоборот, крепился изо всех сил, но всё же украдкой смахивал слёзы, неохотно соглашаясь разделить свою боль с другими - словно тяжкий груз, который невозможно нести в одиночку.
Его речь звучала не только в пределах часовни, но и на каждой палубе, в каждом помещении корабля, для тех, кто стоял сейчас на вахте. Он говорил для всего экипажа, прощаясь с теми, кто уходил навсегда, и утешая остающихся, - но сам не мог найти утешения в собственных словах.
Голос умолк. "Я закончил?" - удивился Кирк. Список лежал перед ним на кафедре, и он медленно прочёл его вслух. Называя имя за именем, он несколько раз слышал в ответ приглушённое восклицание - кто-то только сейчас узнавал о смерти коллеги или знакомого.
Эта последняя перекличка была мучительно длинной. Наконец список подошёл к концу, и Кирк объявил минуту молчания. Склонив голову в безмолвной молитве, он попытался вспомнить погибших, воскресить в памяти их лица и голоса, но вдруг осознал, что молится не за них, а за тех, кто стоял сейчас рядом с ним, - чтобы они остались в живых.
ГЛАВА 17ГЛАВА 17
- Сенсоры не регистрируют органических остатков, капитан.
Кирк взглянул через плечо старшего помощника на индикаторы компьютерного пульта: их показания подтверждали слова вулканца.
- Проверьте ещё раз, мистер Спок.
На краткий миг тот заколебался, борясь с противоречивыми мыслями. Повторное сканирование было бы лишь ненужной тратой скудных остатков энергии, и логика требовала донести этот факт до сведения капитана. С другой стороны, опыт подсказывал, что в настоящий момент Кирк едва ли настроен внимать доводам логики.
Спок снова переключил сенсоры на поисковый режим. Кирк отошёл от пульта и остановился возле своего кресла.
Рулевой и навигатор ожесточённо сражались с управлением, возвращая хромой звездолёт на прежний курс. Ухура крутила регуляторы настройки, методично прослушивая все частоты пространственной и подпространственной связи. Спок проводил второй, заведомо бесполезный сенсорный поиск.
На обзорном экране расстилался пустой и безмятежный космос. От "Звёздного Шторма" не осталось ни следа: взрыв импульсных двигателей разнёс огромный корабль в пыль. Вместе с Воронами на его борту. А это означало, что Кирк ни на шаг не приблизился к разгадке. Собственным приказом он перечеркнул единственную возможность узнать ещё что-нибудь о таинственных чужаках.
Компьютер просигналил об окончании поиска. Кирк выжидательно поднял голову.
- Ответ отрицательный, капитан. Никаких следов органики.
- Очень хорошо, мистер Спок, - столь же невозмутимо ответил Кирк. - Рулевой, приготовьтесь включить импульсную тягу.
- Есть, капитан.
Деполь и Бенус выпрямились на своих сиденьях, их руки замерли над приборными панелями. Они давно успели рассчитать, перепроверить и ввести в бортовой компьютер курс на станцию Вагнер, пока Кирк удерживал "Энтерпрайз" на месте крушения "Звёздного Шторма".
- "Фальчион" готов к старту, - передала Ухура, приняв передачу с борта клингонского крейсера.
Кирк прослушал быструю перекличку со всех постов мостика. Его офицеры устали от ожидания, им не терпелось отправиться в путь. Больше здесь нечего было делать.
- Полная импульсная тяга, - скомандовал капитан.
"Энтерпрайз" вздрогнул, набирая скорость. Кирк тоже вздрогнул. Здесь слишком холодно, подумал он, выбрасывая из мыслей другое объяснение охватившего его озноба.
- Есть что-нибудь на сенсорах дальнего действия, мистер Спок?
- Ответ отрицательный. Никаких признаков активности в этом секторе.
- Подтверждаю, - добавила Ухура. - Никаких передач в обозримом диапазоне частот.
- Давайте надеяться, что так будет и впредь, - устало проговорил Кирк. - Нам ещё предстоит несколько дней пути.
"И ради бога, хватит с нас приключений..."
Настало время для ещё одного дела, которое больше нельзя было откладывать на потом. Он поднялся с кресла.
- Мистер Спок, я жду вас в своей каюте через час.
Этот час Кирк провёл у себя, разглядывая содержимое маленького кожаного кейса. Служба в качестве командира звездолёта требовала большого напряжения сил и полной самоотдачи; порой она напоминала азартную игру по самым высоким ставкам. В каждой миссии командиру приходилось принимать решения, от которых зависели жизни экипажа корабля и бесчисленного множества других созданий. Чаще всего Кирк знал, как должен поступить, и всё же время от времени он вынужден был действовать наугад. Когда он угадывал правильно, ему давали медаль.
У Кирка было много наград. Он дорожил ими - не как свидетельствами своей славы, но как напоминаниями о сложных ситуациях, когда он сумел сделать правильный выбор. Сколько раз он ещё поставит на кон против слепого случая, сколько шансов вырвет у судьбы, прежде чем совершит роковую ошибку?
Во время спасения "Селессана" его мгновенное колебание чуть не погубило корабль. И всё же он снова пошёл на риск в столкновении со "Звёздным Штормом". Если бы сенсорное сканирование заняло на несколько секунд больше или если бы Вороны обнаружили, что их проверяют, они не стали бы медлить с ударом. И на этот раз они достигли бы цели.
Тихий свист прозвучал из интеркома - несколько нот, простая и скорбная мелодия, слышная в каждом уголке корабля. Капитан встряхнулся, отвлекаясь мыслями от прошлого. Он захлопнул кейс, положил его обратно в сейф возле кровати и закрыл металлическую дверцу. Если бы он мог вот так же взять свои тревоги и сомнения и спрятать куда-нибудь под замок...
Стараясь не думать об этом, он начал переодеваться.
Когда раздался звонок в дверь, Кирк уже был готов. Спок вошёл в каюту, аккуратный и подтянутый, как всегда. Голубой парадный китель с разноцветными наградными планками подчёркивал его официальный вид.
Кирк одёрнул рукава своего кителя - золотистого, как положено командиру. Он терпеть не мог эту одежду. В его сознании она была прочно связана с утомительными дипломатическими делами и с трибуналами Звёздного Флота. И с похоронами.
- Лейтенант Ухура докладывает, что часовня подготовлена к проведению службы, - сообщил Спок с подобающей случаю торжественностью. Впрочем, таким же серьёзно-мрачным голосом он объявил бы и о начале бракосочетания. - Бортовой интерком будет транслировать ваше обращение для тех, кто находится на посту.
Кирк рассеянно кивал, едва обращая внимание на все эти подробности. Он думал о другом. Никто из офицеров не оспорил его действий в стычке с "Селессаном" или "Звёздным Штормом". Будучи старшим помощником, Спок не подвергал сомнению решения командира, если тот не спрашивал его мнения; будучи вулканцем, он, вероятно, не видел смысла в обсуждении того, что уже нельзя изменить.
Впрочем, Кирк и не собирался выносить на общий суд то, что не давало ему покоя. Облечь страх в слова означало сделать его более реальным. Лишь с одним человеком он мог бы поделиться своими сомнениями. Что сказал бы по этому поводу Маккой? Осудил бы он Кирка за тот удар без предупреждения, за ответ обманом на обман? Упрекнул бы за неоправданный риск?
- Я знал, что там были Вороны, - Он не сразу понял, что говорит вслух. - Знал даже без сканирования. И всё равно позволил им снова обмануть меня. Я должен был открыть огонь сразу.
Спока не удивил этот неожиданный всплеск эмоций. Он ответил быстро, будто давно заготовил ответ и лишь дожидался нужного момента:
- Проверка была необходима. В противном случае вы могли уничтожить команду мирного орионского судна.
- Ради этого стоило рисковать собственной командой?
Спок промолчал. Он знал, что люди порой винят себя в неслучившихся бедах и в несовершённых ошибках, но не знал, как опровергнуть эти обвинения.
Он пытался найти слова, которые могли бы помочь его другу, но искал их слишком долго. Кирк уже вышел из комнаты.
Проходя мимо каюты Маккоя, Диана Дайсон замедлила шаг. Она могла придумать по меньшей мере три важных причины, чтобы заглянуть к доктору. Но сам факт, что ей хотелось найти причину - или, скорее, оправдание для самой себя, - определённо был поводом для беспокойства.
Размышляя об этом и о других тревожных симптомах, она не заметила, как оказалась по другую сторону двери, и дальнейший самоанализ пришлось отложить.
Диана не удивилась, застав Маккоя погружённым в гору медицинских лекций; но она никак не ожидала, что он будет в штатском.
- Вы ещё не готовы? - удивилась она, глядя на его потрёпанный свитер.
Маккой с трудом оторвался от экрана.
- Готов к чему? - рассеянно спросил он.
- К мемориальной службе. Она начнётся через десять минут.
Маккой снова уткнулся в экран.
- Да, я вроде слышал что-то сегодня утром... Но мне ведь не надо идти, правда?
- Ради бога, вы же старший офицер! - Она метнулась мимо его стола в спальню и настежь распахнула шкаф. - Не говоря уже о том, что вы собственноручно подписывали свидетельства о смерти всех, кто погиб в первой атаке.
Её руки лихорадочно перебирали вешалки с одеждой.
- Думаю, это означает, что мне придётся идти, - буркнул Маккой, выключая компьютер.
Дайсон вернулась из спальни, держа в руках китель из мягкой, блестящей голубой ткани, отделанный золотым кантом.
- Наденьте это, - приказала она.
Маккой взглянул на неё с ужасом, словно она предлагала ему дохлую кошку.
- И поживее!
Он неохотно поднялся на ноги, распрямляя затёкшую спину, потом потянулся, хрустя позвоночником.
- Как бы то ни было, а моя спина не хочет верить, что ей двадцать три года.
Дайсон нетерпеливо скривила губы. Маккой вздохнул, но послушно стащил свитер и отложил его в сторону.
- Чёрт, а здесь холодно, - Передёрнув плечами, он взял китель и попытался натянуть его через голову.
- Нет, не так.
Дайсон отобрала у него китель, расстегнула застёжку на передней планке и впихнула одежду ему в руки.
- Ненавижу похороны, - проворчал Маккой, поочерёдно просовывая руки в рукава и возясь с незнакомой застёжкой. - Никогда не понимал людей, которые добровольно обрекают себя на целый час уныния и депрессии. Даже на два часа, если вам попадётся особо увлечённый оратор.
Он застегнул китель до самой шеи и попытался нащупать петлицу на воротничке.
- Чёртова удавка... Вы уверены, что это мой размер?
- О, будьте добры, заткнитесь! - взвилась Дайсон. Её голос задрожал не то от злости, не то от слёз, подступивших к горлу. - Моя соседка по комнате погибла одной из первых. Эта служба для меня не просто формальность!
- Простите, - выдавил Маккой, сражаясь с последней пуговицей. - Мне жаль...
- Нет, вам ни капельки не жаль. Вы только пытаетесь быть вежливым.
Она отвела его руки и туго застегнула воротничок.
- Среди погибших - четверо санитаров из вашего отдела, - Дайсон отступила на шаг, оценивая его вид. - И вы сами выбрали каждого из них. Хоффман, Рассел, Уоллес, Кларк. Вспомните эти имена, когда капитан назовёт их. И радуйтесь, что ваше сердце не может болеть за них... потому что человек, который был корабельным хирургом, чуть не заплакал, узнав, что они мертвы.
Маккой ничего не ответил. Его глаза были полны недоумения и боли, как у человека, получившего жестокий и незаслуженный удар. Диана прикусила язык.
- Идёмте, а то опоздаем, - сухо сказала она, глуша в себе непрошенное чувство вины.
Он покорно последовал за ней.
Корабельная часовня представляла собой всего-навсего пустой зал с маленькой кафедрой в одном конце и несколькими рядами скамей. Чтобы не оскорбить ничьих религиозных чувств - а в Звёздном Флоте служили люди, принадлежащие к самым разным вероисповеданиям, - строители корабля оформили это помещение в простом и строгом стиле. Здесь не было ни священных символов, ни образов, ни других знаков культа, но светлые, лишённые украшений стены будто излучали умиротворённость и покой на собравшихся здесь людей.
Кирк стоял за кафедрой, дожидаясь, пока последние из прибывших отыщут себе место в переполненном зале. На длинных скамьях уже негде было присесть, и большинство астронавтов столпились вдоль стен; но, несмотря на большое скопление людей, в часовне было удивительно тихо, если не считать дыхания, приглушенных шагов и шороха одежды.
То был долг капитана - найти в себе силы нарушить эту тяжёлую тишину, найти слова утешения и ободрения для товарищей и коллег тех, кто погиб на своём посту. Капитану не пристало бояться публичных выступлений. Кирк разгладил список имён, который ему предстояло прочесть, и тонкий лист бумаги впитал влагу с его ладоней. Мемориальную службу дважды откладывали из-за боевых действий, и с каждым разом этот список удлинялся.
Обдумывая предстоящую речь, Кирк видел, как плотно сбитая группа инженеров расступилась, пропуская в середину Монтгомери Скотта. Они усадили его на край скамьи и снова сомкнулись вокруг плечом к плечу. Усталый и поникший, с печально вытянутым лицом, Скотти едва ли осознавал, как сплотила его людей отчаянная забота о нём.
Сотрудники научного отдела, напротив, были рассеяны в толпе поодиночке. Их верность не выражалась столь явно, но как инженеры стояли горой за Скотти, так и учёные готовы были идти в огонь и в воду за своего сурового и требовательного шефа-вулканца. Сам Спок тоже был здесь, чтобы отдать последнюю дань уважения погибшим. Прямой и строгий, он стоял в углу - окружённый землянами, но не один из них.
Тишина в часовне неуловимо изменилась, все посторонние звуки угасли, и это было сигналом к началу службы. Кирк глубоко вдохнул и заговорил. Собственный голос казался ему слишком тихим, доносящимся откуда-то издалека, но сидящие люди слушали, не отрываясь. Он словно раздвоился, и одна часть его сознания искала слова, чтобы выразить вслух их общее горе, в то время как другая наблюдала за лицами слушателей, здесь и там замечая влажный отблеск в обращённых к нему глазах. Кто-то, как Ухура, плакал открыто, не стыдясь скорби и любви к умершим друзьям. Кто-то, наоборот, крепился изо всех сил, но всё же украдкой смахивал слёзы, неохотно соглашаясь разделить свою боль с другими - словно тяжкий груз, который невозможно нести в одиночку.
Его речь звучала не только в пределах часовни, но и на каждой палубе, в каждом помещении корабля, для тех, кто стоял сейчас на вахте. Он говорил для всего экипажа, прощаясь с теми, кто уходил навсегда, и утешая остающихся, - но сам не мог найти утешения в собственных словах.
Голос умолк. "Я закончил?" - удивился Кирк. Список лежал перед ним на кафедре, и он медленно прочёл его вслух. Называя имя за именем, он несколько раз слышал в ответ приглушённое восклицание - кто-то только сейчас узнавал о смерти коллеги или знакомого.
Эта последняя перекличка была мучительно длинной. Наконец список подошёл к концу, и Кирк объявил минуту молчания. Склонив голову в безмолвной молитве, он попытался вспомнить погибших, воскресить в памяти их лица и голоса, но вдруг осознал, что молится не за них, а за тех, кто стоял сейчас рядом с ним, - чтобы они остались в живых.
-
-
27.02.2010 в 20:24-
-
27.02.2010 в 20:45-
-
27.02.2010 в 20:53-
-
27.02.2010 в 21:31-
-
28.02.2010 в 09:08-
-
28.02.2010 в 13:01